XV
Спать собирался Илья ложиться, нечего было делать,- ночь темная. Пошел дождь, зашумело лесом. Тут постучали в окошко; пришел Спирька Быстрый, сказал, что требует к себе барин. Всколыхнуло Илью - обрадовало и испугало.
Сидели господа в спальной, у камина, грелись. Полыхала Львиная Пасть-морда сосновыми дровами. Красным огнем полыхали стены, и розовая была широкая пышная постель под атласным покровом. Пушистый красный ковер увидал Илья, букетами, старинный, самый тот, что был при цыганке. Остановился у дверей, в коридоре, постеснялся войти. Но барин позвал его из коридора:
- Только оботри ноги!
Вошел Илья и остановился у двери. Барин сидел в глубоком кожаном кресле и похрустывал белою кочерыжкой: лежали они грудкой на тарелке. А госпожа лежала на покатом бархатном кресле и грела ноги. Красные, золотом вышитые шлепанки-туфли сперва увидал Илья в ярком свете, на стеганой подставке. Потом увидал тонкие розовые чулочки и бело-золотистый, словно из парчи, халатик в лентах; потом розовые тонкие руки в коленях, пышные косы, кинутые на грудь, и лицо. Устало смотрела она в огонь - дремала. Сон прекрасный видел Илья, сказочную царевну.
Молча поклонился Илья к камину. Сказал барин:
-Вот что, Илья... Слышал я, что думаешь откупаться?
Хотел было Илья сказать, но барин показал пальцем - слушай.
- Сам понимаю, что тебе трудно. Какая у меня тебе работа? И потом... барыня за тебя просила...
Молча, чтобы не дрожал голос, поклонился Илья, почувствовал, как накипают слезы. Неотрывно смотрел на тихое бледно розовеющее лицо, как у спящей. И вот дрогнули темные ресницы и поднялись. Новые глаза, темные от огня, взглянули на Илью, коснулись его нежно и опять закрылись.
- Вольную ты получишь. Видела барыня сегодня в монастыре твою работу, Георгия Победоносца... Понравилось ей. Говорит, лицо необыкновенное...
Неотрывно смотрел Илья на светлую госпожу свою. Все так же она лежала, и от полыхающего огня словно вздрагивали ее ресницы. А как сказал барин, что лицо необыкновенное, опять увидал Илья: поднялись ресницы и она смотрит. Радостно-благодарящий был этот взгляд, ласкающий и теплый. Похолодел и замер Илья и опустил глаза на огонь.
А она сказала:
- Вы, Илья, удивительно пишете. И вот у меня к вам просьба...
Вздрогнул Илья от ее голоса, но сказал барин:
- Просьба не просьба, а... постарайся напоследок... Барыня желает, чтобы написал ты ее портрет... Можешь?
Сразу не мог ответить Илья, но собрал силы и сказал чуть слышно:
- Постараюсь...
Сам слышал - будто не его голос. Посмотрел барин на Илью:
-Так вот. Можешь?
И она сказала:
-Видите, Илья... Я хочу, чтобы...
Но ее перебил барин:
- Так вот. Можешь?
В жар кинуло Илью, что перебил барин. Стояло в комнате живое, ее, слово: "Я хочу, чтобы..." Чего она хотела?! И сказал Илья твердо:
- Могу.
И посмотрел на нее свободно, как недавно, в парке. Упали путы с души, и почувствовал он себя вольным и сильным. Спросил смело:
-Завтра начать можно?
Порешили на завтра. Сказал Илья:
Взглянул на нее и еще смелее сказал:
- У госпожи бледное лицо. Для жизни лица лучше темное одеяние, черное или морского тона... Ее лицо осветилось, и она сказала:
- Я так и хотела.
И удивился Илья - вмиг она стала совсем другая, еще прекрасней.
- Напишу тебя, не бывшая никогда! И будешь!