Поиск по творчеству и критике
Cлово "OPERA"
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Часть текста: у кого найти, - единственное, неповторимое, - чего нельзя утратить без потери всего. Понимаешь ли эти путанные пробы найти, что - это?! Выразить? Но ведь это - в снимке - один миг жизни лика! А их, мигов, - беспределье! - Вот, какое твое лицо. Я склоняюсь, как перед чудотворным ликом. Я благоговею, вбираю взглядом, - как прелестна! сколько жизни, за этими очами, - светом! Чудо мое чудесное! Благодарю, у меня нет слов сказать все, что есть... - только в душе сияет "Свете тихий" мой, мой... - одному мне так говорящий, так поющий не-звуками, а чем-то, - еще - для человеческого слова - непонятным, каким-то ему еще не данным - чувством? Милая, как же ты светла, жива, ми-ла!.. Ах, Оля, это невозможно... это особенное, музыка души, - лицо поет! Вот - чудо неуловимого искусства. Этот портрет - только великий мастер его понял бы... и - сделал славой. Такие лица - редкость, ну... как Мона Лиза... - но там - другое. Так вот, я - прав. Вот - Анастасия, могла бы быть такой, если бы не родилась из... моего воображения. Ныне она явилась в жизни. Мне, ее Предтече-провозвестнику. Дар мне - за веру, что Она есть. Жизнь оправдала творчество души и сердца. Слава Господу, за все, за все! За муки, за все боли, за - эту Радость - все покрыто. Тобой, Живой. Целую эти лучезарные глаза, - звезды. Милая, целую. Свет мой! Но, как ты мне явилась..! Чудом. Слушай. Я уже писал, как получил перо. Узенький, тугой пакетик, по длине заклеенный. Я открыл концы и - выдавил картонный футлярчик - там перо. И... - оставил на столе обложку. Решил - спишу адрес магазина-отправителя, - поблагодарить за "Comission". Чтобы удобней прочитать, - разрезал ножницами... начал, было, - и увидел - какая-то бумажка там, белая... осторожно, вынул... конверт, - бланк, отель, имя... два слова - m-me N.N. просила... и т.д. Конверт... и - моя Ты... единственная в...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: тянулась в тучи. В косых полосах дождя грязно чернели крыши, бежали глухие стены, висли на них плакаты, – пухлый, голый, смеющийся во весь рот мальчишка, зеленая, с дом, бутылка, рожа в заломленном цилиндре, сующая в рот бисквиты, танцовщица на ребре бокала, – кричали, пропадали. Черной водой струились внизу асфальты, стегало по ним ливнем; бежали зонты и шляпы; подпрыгивали, как заводные, автомобили в брызгах, наскакивали, заминались. Тучи несло по крышам, хлестало, поливало. И вдруг – прорывалось солнце, струилось в лужах, дрожало на дали искрой, сияло рельсом, стеклом, автомобилем, озябшими цветами на тележке, – и пропадало в ливне. Шла обычная мартовская игра, – ветра, дождя и солнца, – капризная «giboulee de mars». Но и в этот ненастный день Париж был тот же Париж – живой, торопливый в меру, навеки заведенный. В эту мартовскую игру он казался даже еще живее. Гуще клубились трубы. В черных затекших окнах несрочно вспыхивали огни и гасли. Брызгая бешено на лужах, гнали вовсю шоферы, крепче защелкивались дверцы, страшно ревели автобусы. Все спешило, сталкивалось зонтами, прихватывало шляпы, прыгало-шлепало по лужам, махало равнодушному шоферу, совалось в подворотни, отряхивалось, пережидало. Ветер гудел столбами, гремел железом, срывал и гонял шляпы; ливень порол по лужам, обрывался, – сверкало солнцем. Опять бежали, толкались, извинялись: – Эта ужасная погода!.. Было уже за полдень – урочный, священный час, когда целый Париж спешит по домам обедать. – Поезд вкатил под своды «La-Motte-Picquet», выбросил кучи люда, забрал другие и покатился дальше. Толпа запрудила коридоры, топталась, порывалась, сыпалась чернотою с лестниц, крутилась на площадках. «La-Motte-Picquet» – большая остановка; встречаются...