Поиск по творчеству и критике
Cлово "XXXII"
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: избегать его, выслушать объяснения, и тогда она все поймет, клялся ей в вечной любви и, заканчивая мольбой «понять и спасти его от непоправимого», заклинал немедленно ответить и назначить время и место, где он может ее увидеть. Даринька растерялась: представилось ей, что Вагаев застрелился. Она тут же поехала на телеграф, попросила старичка военного помочь ей составить телеграмму, и тот участливо написал, с путаных слов ее: «Не впадайте в отчаяние. Господь указал мне путь, я напишу вам все и буду за вас молиться». Старичок отечески пожалел ее и успокоил: «Ничего, милая барышня, Бог даст – все будет хорошо». Встревоженная, она вернулась домой и сейчас же прочла письмо в голубом конверте, оставленное до Виктора Алексеевича. Как и предполагала, письмо было от Вагаева – и совершенно безумное письмо. Вагаев писал: «Вы знаете, что отныне вы мне жена… – вы мне себя вручили, обручили, зачем же избегаете меня, кого вы называли вечным, „небесным супругом“ даже?! вы забыли! – вы Пречистая для меня, каждое слово ваше правда! – вы обещались мне, вы предавались мне „нераздельно“, и я называл вас „жена моя, вечная моя“! смотрели в мои глаза, шептали – „ вечная ...
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Часть текста: небесные Том I I. Откровение II. На перепутье III. Искушение IV. Грехопадение V. Темное счастье VI. Очарование VII. Отпущение VIII. Соблазн IX. Прозрение X. Наваждение XI. Прельщение XII. Восхищение XIII. Знак XIV. Злое обстояние XV. Шампанское XVI. Метель XVII. Метельный сон XVIII. Обольщение XIX. Метание XX. Дьявольское поспешение XXI. Помрачение XXII. Знамение XXIII. Отчаяние XXIV. Исступление XXV. "Прелесть" XXVI. Последнее испытание XXVII. Маскарад XXVIII. Вразумление XXIX. Крестный сон XXX. Послушание XXXI. Попущение XXXII. Преображение XXXIII. Исход Том II I. Благовестие II. Знаменательная встреча III. Уютово IV. Разговор в сумерках V. Благословенное утро VI. Святитель VII. Откровение VIII. Миг созерцания IX. Высшая гармония X. Земной рай XI. Псалмы XII. Вещий рой XIII. Делание XIV. Аллилуйа XV. Раба божия Ольга XVI. Романтика XVII. В дыму кадильном XVIII. Жизнь жительствует XIX. Поднятие икон XX. Испытание XXI. Проявление XXII. Поклон XXIII. Явление XXIV. Еще "явление" XXV. Спокойствие XXVI. Почему? XXVII. Движения души XXVIII. Напутствие XXIX. "Взрыв" XXX. В опьянении XXXI. У колыбели XXXII. Воскресение из небытия XXXIII. Разряженье XXXIV. Свет из тьмы XXXV. Преодоление XXXVI. Побеждающая XXXVII. Постижение XXXVIII. Чудесное XXXIX. Микола-строгой XL. "Из уст младенцев…" XLI. Тлен XLII. Круженье XLIII. К Николе-мокрому XLIV. Скрещение путей XLV. Чистейшее XLVI. Испытание рассудка XLVII. Смятенье XLVIII. Сказка о самоцветах XLIX. "Пришедше на запад солнца…" L. Новоселье LI. Высота, чистота, недосягаемость LII. Чудесный образ...
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: Утомлять не будем. На покое здесь. Подъехали к солидному особняку. Смотритель, отставной военный, сам вел их по коридорам с дорожками на зеркальном полу из камушков. Постучались в ореховую дверь: «Гости к вам, Макарий Силуаныч… разрешите?» – Можно… – отозвался важно сиплый голос. Вошли в большую комнату на солнце, в высоких окнах. У окна сидел в кресле крупный старик в оливковом халате, в воротничках, в высоком галстухе, несмотря на удушаюшую жару; пробритый, в бакенбардах, в серебряных очках, читал газету. – Милости прошу… – пригласил он мановением руки, вглядываясь из-за газеты. – Кого имею удовольствие?.. – произнес он важно-приветливо, – рад вашей визитации… уж извините, не встаю… увы, расплата за виноградное прошлое, хотя наблюдал умеренность. Они пожали огромную его руку. – Пра-а-шу… Какому приятному а-казиону обязан вашим извещением, молодые люди?.. – вопросил «львище», так отметил Виктор Алексеевич. – Прекрасная барышня… – галантно обратился старец к робевшей Дариньке и выправил бакенбарды на плечи, – благоволите поразвлечься сиими приятными фрухтами, пра-а-шу, полакомьтесь… – указал он на вазу с персиками. Даринька кивнула, вся в нем. Виктор Алексеевич объяснил: его поверенный получил от почтеннейшего Макария Силуановича все справки, и они явились представиться и поблагодарить. – Па-а-веренный?.. – старался вспомнить старец. – Вы с ними изволили пробовать марсалу… – повел Виктор Алексеевич «наводкой». – Ма…рсалу!.. да-да, хе-хе… веселый господин… ах, говорун!.. Лучшее из испанских вин, бу-кет!.. Да-да-да… по...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: я кротко: не хотелось, чтобы она сердилась, – дурной признак! – Поздравляю тебя с прошедшим Ангелом. – Спасибо. Ну, авось не провалитесь!… – сказала она неласково, и меня пуще прежнего забило дрожью. На ней была розовенькая кофточка, и сама она была ро-зовенькая и свежая. Она ступала совсем неслышно. Я украдкой взглянул на ее ноги и увидал, что на ней новые ботинки. «Если бы прошлась „сорокой“!» – подумал я. – Совсем ничего не ели! – сказала она ворчливо. – Какая еда, когда экзамен… – сказал я скорбно. – Бог даст, выдержите!… – Когда в сердце… ад!… Выдержишь… – чуть не плача сказал я сливкам. – И… никто не любит… – Еще полю-бят!… – сказала она насмешливо. – Заборов еще много. Я хотел ей сказать глазами, до чего это бессердечно, но она выметала под диваном, ловко переступая каблучками. Меня перекрестили. – Тетя Маша, иду… не сердитесь. Я сегодня на краю пропасти… Чувствую, что не переживу, если… – сказал я мрачно. – А я тебе говорю, что выдержишь! – сказала она уверенно. – Такие твои карты… странные!… – Странные?… – Дамы так от...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Смотритель, отставной военный, сам вел их по коридорам с дорожками на зеркальном полу из камушков. Постучались в ореховую дверь: «Гости к вам, Макарий Силуаныч… разрешите?» - Можно…- отозвался важно сиплый голос. Вошли в большую комнату на солнце, в высоких окнах. У окна сидел в кресле крупный старик в оливковом халате, в воротничках, в высоком галстухе, несмотря на удушаюшую жару; пробритый, в бакенбардах, в серебряных очках, читал газету. - Милости прошу…- пригласил он мановением руки, вглядываясь из-за газеты.-Кого имею удовольствие?..-произнес он важно-приветливо, - рад вашей визитации… уж извините, не встаю… увы, расплата за виноградное прошлое, хотя наблюдал умеренность. Они пожали огромную его руку. - Пра-а-шу… Какому приятному а-казиону обязан вашим извещением, молодые люди?..- вопросил «львище», так отметил Виктор Алексеевич.- Прекрасная барышня…- галантно обратился старец к робевшей Дариньке и выправил бакенбарды на плечи,- благоволите поразвлечься сиими приятными фрухтами, пра-а-шу, полакомьтесь…- указал он на вазу с персиками. Даринька кивнула, вся в нем. Виктор Алексеевич объяснил: его поверенный получил от почтеннейшего Макария Силуановича все справки, и они явились представиться и поблагодарить. - Па-а-веренный?..- старался вспомнить старец. - Вы с ними изволили пробовать марсалу…- повел Виктор Алексеевич «наводкой». - Ма…рсалу!.. да-да, хе-хе… веселый господин… ах, говорун!.. Лучшее из испанских вин, бу-кет!.. Да-да-да… по полрюмочке, после насыщения… для а-саже (1). Храню, как… Но нонче душно, очень… атмосфера…- помахал он на себя лапищей. (1) Исковеркано, от французского «смирный, спокойный». - Вот, самая та марсала…благоволите… как свидетельство глубочайшего…- говорил Виктор Алексеевич, ставя кулечек в ногах...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Дариньке почему-то представилось, что случилось ужасное и теперь разрешится все. Но телеграмму ничего не разрешила, а еще больше запутала и смутила найденный Дарннъкой покой. Телеграмму прислал Вагаев. Он просил позволения ее увидеть, не избегать его, выслушать объяснения, и тогда она все поймет, клялся ей в вечной любви и, заканчивая мольбой «понять и спасти его от непоправимого», заклинал немедленно ответить н назначить время и место, где он может ее увидеть. Даринька растерялась: представилось ей, что Вагаев застрелился. Она тут же поехала на телеграф, попросила старичка военного помочь ей составить телеграмму, и тот участливо написал, с путаных слов ее: «Не впадайте в отчаяние. Господь указал мне путь, я напишу вам все и буду за вас молиться». Старичок отечески пожалел ее и успокоил: «Ничего, милая барышня, Бог даст - все будет хорошо». Встревоженная, она вернулась домой и сейчас же прочла письмо в голубом конверте, оставленное до Виктора Алексеевича. Как и предполагала, письмо было от Вагаева - и совершенно безумное письмо. Вагаев писал: «Вы знаете, что отныне вы мне жена… - вы мне себя вручили, обручили, зачем же избегаете меня, кого вы называли вечным, «небесным супругом» даже?! вы з а б ы л и! - вы Пречистая для меня, каждое слово ваше правда! - вы обещались мне, вы предавались мне «нераздельно», и я называл вас «жена моя, вечная моя»! смотрели в мои глаза, шептали - «вечная»… или не правда это?! Вы стали моей…» - тут было густо зачеркнуто. Даринька в волнении шептала: «Но это же не так, неправда… я не могла так…- это безумие!» Вагаев умолял не мучить себя напрасно, не губить открывшееся счастье, дарованное Богом. «Пречистая, вы не можете играть...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: – «долго вас задержали». Стал говорить – расстроена графиня, не мог оставить. Вскочила она – «настраивайте-ступайте свою графиню!» И заперлась у себя. Он ждал-ждал и говорит: «няня, успокойте ее, не могу я уйти так». Стала ей говорить – не откликается. Ушел он, чисто водой облитый. Приходит на другой день, на терасах ее застал. Как уж, – только будто поладили. Только разговорились, по саду гуляли… – графиня на фаетоне к нам! Не узнала я ее: разодета, вольная вся, а то скромно ходила, милосердое платьице только… а тут и надушилась, и шея голая, и юбка зад обтянула, и шляпка с какими-то торчками, такая лихая, разбитная… Прямо к Катичке, ласковая, веселая, так и разочаровала нас! Чуть не пляшет, стала говорить – уезжаю завтра, зашла проститься. «Поедемте верхом, хочу кутить!» Меня завертела, – «ах, какая вы чудесная, няня… у меня тоже няня была…» – все приятное говорила. И Катичка рада – уезжает-то она. Живо сварганила, знакомых пригласила, татарин и лошадок привел, – это зараныпе она распорядилась. И бес прилетел с хлыстом. Узнать ее нельзя стало, до чего дерзкая. Куда и скромность ее девалась, так все за ней и ходят, очень она красивая, а тут как дама такого поведения… ну, мужчины ведь известно. Я уж подумала – не пьяная ли она. Нет. Садиться им – велела татарину три бутылки шиннанского откупорить. Поздравили ее с отъездом, и я пригубила, а она три бокальчика хлопнула, хоть бы что. А Васенька что-то невеселый, настороженый, все на нее глядел… А Катичка… развертелась, глазки горят, личико – ни кровинки. С бокальчиком к ней графиня, стукнула по бокальчику, выплеснула на юбку. А я думаю – ладно, только бы долой с шеи. Стали на лошадей...