Переписка И. С. Шмелева и О. А. Бредиус-Субботиной. 1939-1942 годы. Часть 2.

Дорогой Иван Сергеевич!

Преисполненная чувством восхищения, преклонения (перед Вами и Вашим Творчеством), благодарности, великой благодарности, - пишу Вам, чтобы слабыми словами выразить хоть частичку того, что переживаю. "Пути Небесные" меня всю как-то захватили, унесли отсюда, заворожили прелестью свежей и подлинной, глубиной, святостью, и всем тем, что было и чего нет. Нехорошо слишком много заниматься своей персоной и еще хуже занимать ею других, но сейчас я не могу умолчать того, что я переживала: - это был какой-то сон наяву, вся душа была восхИщена, унесена, и я не могла жить повседневной жизнью. Мой муж, видя мои переживания, тоже с каким-то благоговением относится к этой драгоценной книжке и сказал, что обязательно займется русским языком, чтобы прочесть. Милый Иван Сергеевич, Вы меня так обогатили этим чудным подарком, что я даже выразить не могу. Хотелось бы знать как Вам живется. Здоровы ли? Не очень ли холодно. У нас была (да еще и есть) очень суровая зима. Мама с братом от страшного холода ютятся в одной комнате и то еле-еле нагретой. Они все-таки собираются, конечно при страшных внутренних мучениях и колебаниях, т.к. брат бросает там прекрасное место и идет в этом смысле ни на что. Боюсь и думать, чем все кончится. Хочется крепко верить в Бога, чтобы не было страшно. А как удивительна эта небывалая зима?! Будто бы гнев Божий. Хочется верить, что есть у настоящей, подлинной Родины (а не "Союза") хотя бы 3 праведника, ради которых Господь ее пощадит... Тяжело жить на отлете от всего русского, - я месяцами иногда слова русского не слышу, - чего не передумаешь о бедной нашей многострадальной России. Неужели же ничто там не способно вызвать пробуждение?! А ведь этой надеждой только и живешь!

Ну, всего, всего Вам доброго желаю я от полноты душевной. Ваша преданная Ольга Бредиус-Субботина.

Милая Ольга Александровна,

Получив Ваше большое письмо, тотчас же написал Вам - и не послал, а накануне Вашего письма послал книгу: сердце сердцу весть подает. Не волнуйтесь, что пишут о нашей России мерзости: это - или невежды, или - враги. Знающие историю и честные - знают нас и наше. Ответьте: читаете ли "Возрождение" ³⁶ . Там [как это должно] хорошо отвечено невежде. А галки и на кресты марают. От глупых и лживых слов - наше не пропадет. А в минуты уныния читайте Пушкина, вду-мчиво, - и - Евангелие. Знайте: близок день Воскресения России, - и веруйте. А клевета - издавна. Во "Въезде в Париж" - я писал - "Russie" ³⁷ . И Вы знаете, кто ненавидит, особенно, Р. {Россию.}, - ясно. Рад, что "Пути Небесные" по душе Вам. У Вас чуткая, глубокая душа, - Вы поняли книгу, уверен. Но она не кончена: все собираюсь - дальше, но... многое мешает. А дуракам отвечайте смело о России - "узнайте о ней не из энциклопедических словарей и не из бездарных газеток". У Вас есть знающие и ценящие ее: например, проф. N. Ван-Вейк ³⁸ . Да давайте идиотам читать статью в "Возрождении" - это, по-французски - "открытое письмо" ³⁹ ему закрытым, иначе - нельзя. Я говорю об академике-писателе Ш. Моррасе ⁴⁰ . Газету я вышлю, если не получаете. Так и суйте в нос, умно написано. А мужа учите русскому языку, упорно - это надо : не Шмелева читать, - Россию, Пушкина. Если он не знает по-французски, переведите ему "письмо" Любимова: он чудесно владеет французским языком - и талантлив. Кажется, [1 cл. нрзб.] заканчивать "Лето Господне", чтобы завершить путь свой "Пути Небесные", если будут силы. Мне так трудно и так пусто без моей Оли. Она была моим Ангелом-Хранителем. И это душевной ее заботой мог я написать "Пути" ⁴¹ . Теперь - беспутье, холод.

Ваш И. Шмелев

Милый Иван Сергеевич! Очень благодарю и за открыточку, и за газету. Буду всем давать и даже на картон подклею, чтобы прочнее. Мужу конечно тоже дам читать, - он свободно французским владеет, - лучше меня. Он вообще всесторонне образованный человек, в своем роде не совсем обычный человек и очень немногими понимаемый, и особенно в своей семье и среде . Потому-то вероятно я его и нашла, что не похож он на них. Отец его хорошо конечно к нему относится, т.к. любит, но никто его по достоинству его души не ценит из ихних. Впрочем, младшая его сестра ⁴² , в этом году вышедшая замуж за русского, его тоже ценит, но только после того, как я ей его духовно показала. В салонах нашей знатной (часто даже очень знатной) родни, мой супруг скучает и буквально дремлет, уставши на полевой работе. Разговоры их ему так неинтересны, что мне бывает даже неловко. Но зато у мужиков, у простого люда, а также у наших русских он совсем другой человек. Не узнать его тогда. И там его любят и ценят, и знают. Все конечно в ужасе, что он, кончив один и несколько университетов прослушав, имея связи и т.п., стал простым хуторянином, да еще женился на чужой, иноверной, и что хуже всего - нищей. Ибо я, с их точки зрения - именно нищая. Разве не чудак? Но впрочем, меня приняли они все радушно, а некоторые даже весьма сердечно. Но мы живем только параллельно им, не смешиваясь с ними. И совершенно за бортом семьи живет его сестра с русским (не приняли). Брат мужа ⁴³ отрезвел от "русского дурмана". Говорю "вероятно", т.к. хоть и живет тут же, но вижу его 1-2 раза в год. Я, грешница, раньше его "увлечение Россией" всерьез принимала и самого его иначе ценила. Ну Бог с ними. С чего это я всю семью перебрала? Простите. А рассказать можно бы было еще больше. Пережито сердцем, кровью немало. Романов несколько можно бы было написать, как бы талант на это. А теперь другое: - со дня на день жду маму и Сережу, хотя из их писем ничего ясного не вижу. И настолько все ненадежно и обманчиво, что я даже никому, кроме Вас, не говорю об этом. Мало ли что. И Вы тоже никому пока не говорите, что их жду. Мир мал.

Милый Иван Сергеевич, какое было бы счастье, если бы Вы закончили "Пути Небесные". Мне снился необычайный сон, - я видела "Пути Небесные". Конечно, это Ваша книга! Мне очень много хочется Вам сказать, но в открытке мало места, а они лучше доходят. Как рада была бы я Вас увидеть! Ужасно больно мне стало, когда прочла Ваше: "...чтобы завершить путь свой..." Не надо, миленький, дорогой, если и тяжело Вам одному, то все же не думайте так о своем пути. Хочется, чтобы Путь Ваш был долгий и с солнцем, и с цветами. Я часто думаю о смерти, почти всегда (м. б. оттого что одна), боюсь ее ужасно, панически, животно. Это мало веры? Или я скоро умру? Так боюсь, что это заслоняет радость бытия, даже в минуты счастья... что это? Ответьте ! После смерти папы это так стало. Ах, если бы я могла Вас увидеть и все рассказать! У нас весна, в саду цветут подснежники. И наступает пост. Шлю Вам, сердечный мой, родственный привет! Будьте здоровы!

Ваша О. Б. C.

[На полях:] "Возрождение" я не получаю.

Простите, что расписалась о семье, но уж очень это все близко и тесно тут!

20.III.40

Ваши письма для меня всегда интересны, милый друг Ольга Александровна, всегда - "свет тихий" ⁴⁴ , это свет души Вашей, чуткой, тихой, и всегда чуть грустной. Благодарю за доверие. Спрашиваете - почему смерти страшитесь? Это неразрешимо, ибо это одна из "загадок Жизни". Кто ее разгадает! Толстой - в самый расцвет свой страшился - и до конца. А святые... не страшились? Все страшились, самые даже крепкие. Страшились - м. б. по-иному только. Толстой страшился - от избытка воображения жизни, и от жадности к ней . Думаю, что и в Вас эта "жажда жизни" (и пылкое воображение!), высокая цель, которую Вы ей даете, - ибо Вы очень жизненны и богаты воображеньем. Мне это знакомо. В юности были полосы, когда я переживал онемение от ужаса смерти. И чем человек счастливей - тем больше ужаса при думах о смерти. Теперь я, просто, не вдумываюсь. Но об этом надо говорить, а не писать. Я тоже хотел бы увидеть Вас, и, чувствую, - много-много есть, о чем бы мы могли говорить, ибо я слышу Вашу душу. Ваши ласковые слова меня осветили, онежили как-то, - на миг сняли неизбывную тяжесть одинокости. Но почему Вы пишете, что - "одни". Вы же счастливы, у Вас прекрасный муж-друг, достойный, - это я слышу в Ваших письмах. Он Вас, конечно, понимает. Часто остаетесь одни? Умейте же быть одна, уходите в любимую работу. Должно быть у Вас нет детей..? Это грустно. Такие, как Вы, богатые душевно, должны иметь и передавать свое богатство, дабы не пропало бесцельно. Заняты ли Вы какой-нибудь работой, любимой? Нельзя же жить томлением и тревогой. Какую книгу послать Вам? (из моих). Вы, должно быть, очень еще юны, у Вас такая ярко-живая восприимчивость. Вы меня знаете, видали, а я не представляю себе Вашего образа внешнего, и мне странно, будто мы говорим впотьмах. Правда, я очень чувствую, слышу - душу Вашу. - События мешают писать, давят. Не поверите, - а будто я замурован, такое чувство. Как могу - о тихом писать в такое время?! В "Путях Небесных" придется мне говорить и о страхе смерти: надо. Только придется ли? Не забывайте. И - будьте всегда в делании. Сердечно Ваш Ив. Шмелев

[На полях:] Ну, что напишешь в открытке?! Не умею.

Читали ли Вы мое "Куликово поле" ⁴⁵ ?

Дорогой Иван Сергеевич!

Ваша открыточка от 20.III. застала меня сильно больной, но несмотря на то, что я должна лежать лишь на спине и совершенно без движения (у меня было острое и очень сильное кровоизлияние из левой почки, - причина неизвестна), - я не могу удержаться от того, чтобы не написать Вам! Прежде всего: у меня наконец мои дорогие родные! Приехали они 11-го марта ⁴⁶ , а в ночь на 17-ое я уже заболела. Так мне это тяжело, что мама после всей ужасной усталости ее должна еще со мной возиться! Мы очень перепугались, а я думала, что уж прямо медленно истеку кровью. Понимаете что я передумала?! Все мои мысли и страхи о смерти, тревожившие особенно за последнее время, та необъяснимая тоска, которую я все время испытывала, наводили меня на грустные чувства. Но пока что Бог милостив. Кровь мы остановили, температура и боли (вследствие образовавшихся кровяных сгустков в почке) прошли. Я только слаба очень. У меня столько мыслей, перебивающих одна другую, для Вас, а писать-то уж очень трудно. Уж, Бог даст, потом обо всем напишу. Сегодня было письмецо от М. Квартировой ⁴⁷ , которой я так завидую, что она была у Вас! За всю Вашу доброту ко мне я Вам так благодарна, что не могу высказать. Всякая книжка Ваша для меня - дар бесценный. "Куликово поле" читала только по отрывкам в газете, - собственно, не читала можно считать. Хотела я Вам послать с нас всех фотографию, но нет хорошей, а я когда поправлюсь, обязательно с себя Вам пошлю, чтобы "впотьмах" не было. Помолитесь обо мне, если будет к тому охота. Бог не без милости!

Эта открытка не ответ на Вашу чудную открытку, а так просто.

От всех нас Вам самый горячий привет. Ваша Ольга Бр.-С.

31.III.40

Всем сердцем желаю Вам, милый друг, полного выздоровления! Очень грустно все это, но уповайте на Милосердие Божие. Очевидно, Вы не остереглись после гриппа и - простудили почки. Знаю, что такое - болеть. В 34 году лежал в Американском госпитале, ожидая операции. Ее отменили, - чудесно было! ⁴⁸ Одна голландская писательница Бауэр ⁴⁹ , кажется (я утерял ее адрес), увлеченная познанной красотой русской словесности, (выучилась русскому языку!) - прислала мне в госпиталь, в самый Троицын День, - цветы. Добрый знак. Хотел бы я Вам послать, но это трудно ныне. Примите мои светлые пожелания. Ваш Ив. Шмелев

Если достану - пошлю Вам "Родное" ⁵⁰ . Там есть, между прочими, "Росстани" ⁵¹

[На полях:] Не утруждайтесь ответить, терпеливо поправляйтесь.

Радуюсь Вашей радости - маме и брату.

Христос Воскресе, дорогой Иван Сергеевич!

От всего сердца приветствую Вас и заочно в Светлую ночь троекратно похристосуюсь с Вами. Дай Бог Вам здоровья, мира душевного и всего доброго! Сегодня из письма Марины Квартировой, я узнала, что Вы не очень хорошо себя чувствуете. Как это меня огорчило, не можете себе представить. Что с Вами? М. б. язва желудка? Так много людей страдают ею. Буду просить Бога, чтобы Вы скорее поправились. Я сама на прошлой неделе была на исследованиях в клинике, где меня несколько дней продержали и промучили разными разностями. В результате оказалось, что по-видимому я незаметно перенесла воспаление почек на ногах, как последствие гриппа (вернее болезни горла) еще зимой. Теперь только следы видны на пластинке {Здесь: рентгеновский снимок.}, и доктора позволяют мне жить "как все", остерегаясь лишь острой пищи и утомления. Я очень рада, что Святые дни ⁵² проведу, Бог даст, без тревоги за здоровье. Мы мечтаем всей семьей с Великого Четверга ⁵³ поехать в Гаагу на Богослужения. У нас чудная погода - жара даже как летом. В садике цветут массой нарциссы и гиацинты, и скоро раскроются тюльпаны. Так пасхально! Во все эти дни я душой с Вами! Напишите о Вашем здоровье! Всего, всего доброго! Искренне преданная Вам Ваша Ольга Бредиус.

[Приписка А. А. Овчинниковой:]

Глубокоуважаемый

Иван Сергеевич!

Все праздники и события нашей жизни мы переживаем с теми же чувствами, что и Вы, и давно чувствуем Вас своим, родным, близким, - постоянно о Вас и думаем, и говорим и в Светлую заутреню, перебирая всех своих, перенесемся к Вам и радостно скажем свое Христос Воскресе!

Благодарная Вам мать Оли А. Овчинникова

28.IV.40

Христос Воскресе, дорогая Ольга Александровна. Слава Богу - Ваше здоровье укрепляется, рад был узнать, очень . Глубоко тронуло-расстрогало - до слез! - меня Ваше пасхальное приветствие: почувствовал себя на светлый миг не ⁵⁴ - он согрел меня. Цветы светят мне. Мне было хорошо за Светлой Утреней. Причащался в Великую Субботу ⁵⁵ . Чувствовал, что "храним". И вечная моя ⁵⁶ - со мной, знаю. Верю, что Вам внушено было укрепить меня (прошлогоднее летнее письмо!). Желаю Вам здоровья и света. Привет маме и всем Вашим. Ив. Шмелев

[На полях:] Я был незаслуженно осыпан дарами друзей-читателей - и Вами, дорогая!

Я на днях напишу Вам. Я рвался написать - и болел, мешало.

Две недели возврат болей (язва duodeni, старая). [Немного лучше].

3.XII.1940

Счастлив был узнать, что Вы живы и здоровы!

Это - самое светлое, что было у меня за эти месяцы. Я написал Вам на Вашу открытку от 3 мая (7 месяцев!) ⁵⁷ , пожелал Вам самого светлого и милости Господа.

Всегда Вы у меня на сердце. Не забуду Вашего 1-го письма - ответа на мой немой крик в одиночестве глубоком (в июне 1939 г.) Это передалось Вашей душе, как-то... Так надо было. И всегда верил, в болезни Вашей, что Вы будете здоровы и увидите много Света... Дай Бог. Трудно писать "Пути Небесные". Пожелайте мне удачи. Роман (в душе-уме) разворачивается широко, но - удастся ли? Ныне все неопределенно. Живу - легко как будто на душе... ... - а, вообще, - грезится, будто сплю.

Целую Вашу руку, далекий друг.

Ваш Ив. Шмелев

Дорогой, родной Иван Сергеевич!

Вот уж действительно: "сердце сердцу весть подает"! Я непрестанно думала о Вас, перебирая все возможности узнать хоть что-либо о Вас. Как вдруг вчера вечером письмецо Ваше! Вы мне доставили им такую радость, что и выразить трудно... Но Вам и рассказывать не надо, - Вы сами знаете... Как волнующе-радостно, чудесно было узнать, что Вы работаете над "Путями Небесными" дальше...

Конечно, от всей души я желаю Вам успеха, легкости и удовлетворения в этом!

Я очень часто об этом думала и думаю, и так прекрасно и отрадно сознавать, что этот дивный роман живет дальше.

Что бы я дала за возможность видеть Вас и хоть чем-нибудь способствовать благоприятности условий, в которых протекает Ваша работа! -

Невероятно грустно, больно чувствовать такую оторванность, недосягаемость и даже без надежд на перемену.

Но я благодарю Бога за то, что Вы целы и здоровы! - Сколько было мучительных дней, когда и этой уверенности не было.

Знать и рассказать хотелось бы так много...

Милый Иван Сергеевич, знаете, что все время заботы и трепета о Вас и за Вас я не могла даже читать Ваших книг (большинства). Было как-то больно. Поймете?

В Крещенье только мы с мамой читали вслух из "Лета Господня", и много говорили о Вас. Мы очень, очень часто о вас думаем, как о самом милом, родном человеке.

Вот и сегодня, - идет снег, порой будто метель, - и вспоминается Дашенька ⁵⁸ Вашу благодарю Вас от души... Перечитываю его без счета.

Открыточку Вашу от 3-го V получила тогда, в день большого отчаяния, т.к. хотели меня оперировать, но обошлось все хорошо! От 4-го до 8-го мая (вечера) я была в клинике на исследовании (котором уже по счету!), возвратилась домой слабая: чуть ноги держали, и привезли-то не поездом, а на автомобиле, оберегая; ну а через 2-3 дня прекрасно прошагала километров 7-8 почти бегом, да еще при солнцепеке. Господь миловал всех! У отца моего мужа мы так и не были (как предполагалось), не смогли попасть, и вообще все вышло иначе.

Мама и брат здесь, хотя последний с нами не живет, т.к. служит в другом городе ⁵⁹ . Прочно ли - неизвестно. Живем мы тихо-скромно, стараясь как можно глубже уйти в сельское хозяйство. Не знаю, получили ли Вы мое письмо через И. А. (от него давным-давно ничего не слышу), там я писала, что разные бытовые черточки нашего житья-бытья напоминают мне отчасти разговор с [1 сл. нрзб.]. Муж мой старается над своим хутором изо всех сил. Забот очень много, - больше чем радости. Я настаиваю на переезде в деревню, но это трудно, т.к. дом занят там. При доме в Бюннике у нас есть куры только и летом хотим цветник перекопать на огород. Жду очень весны. Так надоел холод. Из-за того, что все группируемся у железной печурки, а потом приходится выскакивать в нетопленые комнаты, - часто все прихварывали. Живем мы в бывшем салоне (на юг), где и обедали в сильные морозы, и даже спали. Печка очень хорошая, так что на ней даже и готовим, а топим дровами с антрацитом. И тепло. Ну, мне не привыкать к таким обстановкам в "салоне", так что все идет прекрасно. И живо вспоминаю детство, - вернее юность. Иногда я мечтаю: если бы удалось устроиться хорошо на хуторе, - как чудесно было бы пригласить Вас. Это область мечты, но можно представить себе, что Вы бы у нас в деревне поселились? Или утопично? Ах да, болезнь моя просто исчезла! - через 1/2 года была опять у специалиста по почкам, и он только руками развел: с пластинки все подозрительное просто пропало! - Я очень рада. Горкин это сумел бы объяснить. И я так же думаю. Дорогой Иван Сергеевич, пишите! И никогда не думайте, что Вы одиноки! Господь да сохранит и защитит Вас! Берегите себя! Будьте здоровы.

Всегда мысленно и в молитве с Вами! Ваша Ольга Б. С.

За мужа очень болею душой, т.к. сама подобное горе испытала, но утешить в таких случаях трудно. Работа - лучшее средство, а ее у него много, так что жизнь берет свои права.